Как так иногда получается, что хобби становится профессией? И не просто профессией, а наполняет глубочайшим смыслом все то, что ты делаешь… Человек перестает быть нужным в своем творчестве только самому себе. Вся его деятельность превращается в миссию… миссию быть нужным, важным, незаменимым и параллельно возлагает еще большую ответственность.
С Юрой ХРАМОВЫМ мы познакомились давно, в рамках благотворительного проекта
«Мы живем на этой земле»: фотографы для тяжелобольных детей.
За все время существования проекта фотограф стал другом не одному десятку людей.
Он обучает фотографии, приходит к детям, лечащимся в Центре детской гематологии, онкологии и иммунологии в Москве, и помогает раздвинуть белые больничные стены, наполнить сложный, травматичный мир детей другими красками и оттенками. Нужно сказать, что делает это с блестящим профессионализмом.
– Юра, скажи, пожалуйста, как ты сам для себя определяешь свой статус фотографа?
– А что такое статус фотографа? Что это? Профессионал или любитель? Так еще в 20-х годах было опубликовано замечательное письмо фоторедактора одного журнала по этому поводу, в котором он, занимавшийся фотографией профессионально, написал, что он любит фотографию и поэтому любитель. Александр Лапин как-то сказал: «Хватит делить фотографию по половому признаку: профессиональная или любительская. Давайте оценивать карточку: хорошая она или плохая». Так что в вопросе проф/любитель, я придерживаюсь мнения того редактора и считаю себя любителем. От слова «любить».
– А как пришлось изучать фотографию?
– Начинал самостоятельно, потом уже учил в универе как профессию и потом продолжил свое самостоятельное образование, которое и по сей день не закончилось.
Нельзя ничему научиться просто в учебном заведении. Учебное заведение может дать основы, дать толчок в ту или иную сторону, а учиться можно только самому: читать, смотреть, экспериментировать. Главное – это научиться думать и смотреть по сторонам.
– Какой проект сегодня занимает мысли?
Мой собственный – «Мы живем на этой Земле». А если речь о «фотографическом проекте», то никакой. Не люблю я такой подход: снял какое-то говно, назвал проектом и все, кто ни попадя, восторгаются, а галеристы в восторге не знают в какой угол приткнуть творение. Снимать надо с любовью и то, что любишь. Я вот кошек люблю, жизнь, как она есть, женщин, детей. Их и снимаю: кошек, жизнь, женщин и детей. Проект ли это? Сомневаюсь.
– А с чего началась фотография в жизни?
– Началось с подаренного на день рождения фотоаппарата Смена-8М и первого кадра с тюльпаном на холодильнике. Тогда же мой дед дал мне «Справочник фотолюбителя», а дальше понеслось.
История того, как я бросил госслужбу и бизнес и ушел с головой в свой фотопроект – это отдельная история, много раз звучавшая. Судьба, жизнь дали мне шанс сравнить спасенную жизнь маленького мальчика ценою риска в 15 минут и получение тупой, никому не нужной подписи чиновника на бумаге ценою в 8 часов. Я намек понял и ушел с головой в проект помощи детям.
– Почему все-таки пришло понимание, что можешь заняться подобным проектом?
– Потому что это я могу. И это, как оказалось на практике, действительно помогает. Увлечение, «болезнь» фотографией становится антиподом тяжелой болезни у ребенка. Не побеждает… не нужно говорить, что взяв в руки камеру, ребенок тут же исцелится, упаси Боже. Но, взяв в руки камеру, ребенок перестает подчиняться болезни.
У меня был опыт общения с девочкой, которая снимала даже в реанимации, когда уже камеру в руках держать не могла, родители держали. Есть мальчик, который снимал, даже потеряв из-за болезни зрение. Много таких примеров, когда фотография и наше общее увлечение давали детям силы. А уж про то, что на наших занятиях, в поездках, дети раскрепощаются, начинают снова хотеть жить и обретают уверенность в себе, так это практически с каждым из них происходит. Я не знаю исключений.
– Такое благое дело. Тем не менее, понятно, что все равно приходится сталкиваться с трудностями. Какие раздражают больше всего?
– У нас две основные трудности. Первая: финансовая. Проект сегодня финансируется взрослыми фотографами, которые в нем участвуют, большей частью мной. А это и тяжело и не так уж эффективно, мы никак не можем выйти на режим регулярных реабилитационных лагерей из-за этого, например. Ходить с протянутой рукой я не хочу. Проект может зарабатывать, у нас весьма серьезные достижения за годы его существования.
Дайте нам возможность заработать, не надо нам подавать!
А второе, это то, что делают ребята в конце даже 2-недельного лагеря-фотошколы – не понимает обыватель. Это понятно искусствоведам, вообще людям искусством живущим, а вот обывателю непонятно. Правда, только российскому обывателю, немецкий, например, очень хорошо это все понимает. Вот была у нас в апреле выставка в Галерее классической фотографии в рамках года «Россия-Германия», российская пресса ею вообще не заинтересовалась.
Мне одна журналистка из «социального издания» через месяц написала, мол, не смогла pdf-файл из письма открыть. Хоть бы не врали… ну, не пришли… врать-то зачем?! Значит, снова теперь не буду тут выставлять ребят. Им-то зачем пустой зал на открытии в Москве, когда в Германии мы на открытие собираем тысячи зрителей! Очередь войти на улице стоит! Буду их там выставлять. Мне же проще. Не нужны эти дети и то, что они могут России, – это проблема не этих ребят, а российских СМИ и зрителей.
– Что ожидаешь? От себя, от людей, от детей?
– Главное, чтобы дети болели фотографией и только ею! И чтобы поняли, каждый из них – ценность и личность.
– О чем приходится жалеть?
– Что мой папа не Рокфеллер, я бы тогда давно построил реабилитационный лагерь, в который могли бы приезжать дети из разных стран (мы сейчас сотрудничаем с Германией тесно, начинаем с Литвой). И не было бы того долбоклюйства, которое, к сожалению, сейчас происходит в нашей стране.
– Юра, что держит на плаву? Что восстанавливает силы и стимулирует идти дальше?
– Дети. Их умение противостоять трудностям. Смех пацана, который до этого в больничном боксе 3 года даже не улыбался, лысая голова девушки, которая до наших занятий даже в больнице парик не снимала и многое, многое другое.
– Какой техникой ты снимаешь? Чем фотографируют дети?
– Разной. Репортажку – цифровой полнокадровой, производителя не назову, поскольку камеры у него хорошие, а люди у него работают полное говно. Художественное, то, что для сердца, или по заказам, либо среднеформатным Rollei, либо большеформатным Linhof, форматным пинхолом. А так, ежедневно, хоть айфоном!..
Дети снимают всем подряд, начиная с телефонов, кому-то родители покупают, потому что видят, что у ребенка пошло. Дарят благотворители, Международная федерация САМБО дарит, частные лица.
– Что может помочь проекту «Мы живем на этой земле»?
– Еще раз хочу повторить: «Дайте нам возможность заработать, не надо нам подавать!»
– Какая мысль, по-твоему, важна в увлечении фотографией, что бы хотелось сказать или посоветовать молодым и начинающим?
– Забудьте обо всем. Забудьте про зрителя, забудьте про соседа с 5 D Mark III, про преподавателей. Слушайте себя, создавайте свой собственный мир и получайте кайф от решения сложных задач.
Слабо снимать жанр форматной камерой? А пинхолом? А попробовать – просто для того, чтобы получить кайф, когда все получится. Вот только про классику искусства: литературу, живопись, кино, театр, фотографию и так далее забывать не надо. Фотографирует не крутая камера, фотографирует человек. Если человек – пустышка, и карточки будут пустыми. А если собственный внутренний мир глубокий, то и фотографии будут такие же.
То, что и как мы фотографируем – это наш рассказ миру, как мы его, мир, видим. Можно говорить ему: «ой, мир, ты скучен и неинтересен, в тебе нет никакого порядка, ты весь какой-то пластмассовый»… А можно снимать и показывать так, чтобы зритель, глядя на карточку, видел смешной, забавный мир, в котором оживают манекены, принимая на себя людскую роль; собаки становятся такими же разумными и живут рядом с нами, но в своем, собачьем мире, соединенном с нашим тонкой мембраной; мир, в котором люди эмоциональны и красивы…
Когда вы одухотворяете кукол, оживляете их, вы становитесь Богом. Когда из живых людей делаете пластмассовых выглаженных кукол, вы ввергаете их в пластмассовый ад, в котором нет ничего настоящего. Думайте, думайте и еще раз думайте. И выбирайте свой путь.
Впрочем, никого не слушайте, меня тоже. Будьте собой!
Беседовал Г.Васильев
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов
©Ю.Храмов